В гостях у монахов: уроки бурятских лам
Я уже упоминал, что Алексей Воропаев, беседа с которым не так давно была опубликована на нашем портале, в 2015 году побывал в одном из буддийских монастырей Бурятии — Агинском дацане.
И вот теперь предлагаю вам прочесть вторую часть беседы и взглянуть глазами Алексея на повседневный быт монахов и узнать, каково это — пусть и недолго, но все же пожить в буддийском монастыре.
— Почему буддийский дацан? Ты преподаешь йогу – и вдруг такой «скачок»?
— У меня давно было такое желание: съездить в какой-нибудь монастырь, поучиться там медицине, чтобы более плодотворно помогать людям, с которыми я занимаюсь йогой. Пользу йоги я вижу как на своем примере, так и на примере тех, с кем вместе занимаюсь. Поэтому захотелось расти в этом направлении, познавать. Кроме того, мне было интересно познакомиться с буддизмом как направлением мысли, философией.
Когда я ехал туда, я специально настраивал себя на то, чтобы ничего особенного не ожидать. Были, конечно, разные мысли – а вдруг там то или другое. Но какой смысл гадать, если все равно не угадаешь? Отчасти, я увидел внешнюю сторону буддизма – красоту, большие позолоченные статуи, убранство, некоторые обряды, услышал, как монахи читают молитвы и сутры, как они заучивают книги. С другой стороны, привез много уроков, которые получилось извлечь и из самой жизни там, и из слов ламы.
— И все-таки йога и буддизм – немного разные направления, в том числе духовности. Каким был ход мыслей?
— И йога, и буддизм учат самореализации человека. Тому, как откинуть шаблоны, прививаемые нам обществом, цивилизацией, откинуть страхи и идти по пути духовного развития. Йога для меня начиналась с упражнений, дыхательных практик, потом в моей жизни появились книги этого направления, различные статьи из интернета, стало формироваться свое видение. И однажды мысль и практика привели меня к философской мысли буддизма, который, на мой взгляд, очень хорошо учит тому, как освободить голову от всего лишнего, мешающего духовному пути и самореализации. В дацане мой наставник сказал однажды: «Будда для нас — это не божество, мы не идолопоклонники. Для нас Будда — не человек, живший много веков назад, а символ Просветленного Ума, полностью реализовавшего себя». Таким образом, йога в своем конечном проявлении – это освобождение от всего, от оков материального, прежде всего. И буддизм учит тому же.
— Сколько времени тебе удалось там провести?
— Пять дней в дацане плюс четыре дня на дорогу туда-обратно. Но оказавшись там, я понял, что либо я приехал слишком рано для себя, либо это просто не мое направление. Поэтому я принял решение вернуться. Как подтверждение – там мне запретили выполнять асаны и другие практики йоги.
— Почему?
— Про сами асаны ничего такого не говорили. Но сказали так: все, что было до монастыря, должно остаться за его пределами, в прошлой жизни. Даже если это такое полезное дело как йога.
— Оставление прошлого – сама по себе практика…
— Да.
— А сами учителя говорили, где именно они учились?
— В российских дацанах, в столице Тибета Лхасе. Двое лам-учителей были непосредственно из Тибета. А вообще, учатся монахи в разных странах – в Тибете, Индии. В Америке тоже есть центры. Они по всему миру. Идет постоянный обмен опытом.
— Так что же такое «дацан» и как он выглядит?
— Во-первых, это огромная территория – почти шесть футбольных полей, может быть и больше. На ней расположен главный храм (он сейчас реставрируется после пожара, случившегося в 2014 году), храм поменьше, в котором сейчас идут службы, домики для послушников и лам, столовая, кафе для приезжих. Входишь на территорию через огромные ворота. За ними еще одни – они ведут к новому храмовому комплексу. Направо располагается академия, где занимаются послушники, слева – их домики, столовая и еще одно крыло академии.
— Монахов на территории много?
— Да, достаточно много. Тех, что видел я, порядка 60-ти человек – это и послушники, и их наставники-ламы. Но часть монахов живут еще и в селе Агинское, которое находится тут же, на расстоянии сотни метров от дацана.
— А их не разделяют на тех, кто там дольше пробыл, и тех, что меньше?
— Различается, так скажем, «социальный статус» и глубина посвящения в знание. Ну и послушники, которые в дацане недавно, живут в условиях попроще. А в целом, это обычные с виду частные дома, с печкой. К каждому такому домику прикреплен лама: обыкновенно один на два-три послушника, за которых он несет ответственность. Наставник живет со своими учениками либо в селе.
— То есть монахи живут в совершенно обычных домах?
— Представьте себе самый обыкновенный частный дом, примерно 6 на 6 метров. По центру стоит обычная русская печь небольшого размера. Деревянный пол. Побеленные стены. Три-четыре кровати, стол, алтарь, стол ламы (заставленный различными предметами культа), минимум одежды и много книг.
— Наверняка есть определенный распорядок дня…
— Нет. Проснулся – а дальше как получится. Может, даже не успеешь покушать. И идешь выполнять работы на территории храмового комплекса. Если ты монах-студент и у тебя есть занятия, то сначала идешь на занятия, потом – на работы, а вечером, если успеваешь, еще готовишься к лекциям. И спать. Пока я там был, я ложился спать с двух до четырех часов ночи. А подъем был в семь. У меня был наставник из «ранних», который приходил уже в семь утра или в начале восьмого. Некоторым послушникам удавалось поспать подольше.
— Я все-таки не очень понял: поешь, если успеешь. Получается, можно спать так, чтобы не успеть?
— Дело в том, что сразу после пробуждения тебя затягивает в поток дел. И бывает уже не до завтрака. Первым делом нужно совершить подношения на алтарике: такой алтарь есть в каждом доме. К этому моменту уже приходит лама, а если его нет, то начинаешь без него. И потом как-то так все закручивается, что порой не успеваешь и чаю попить.
Кстати, столовая там очень хорошая, с качественным оборудованием. Это я могу сказать как человек, работавший с кухней. И кормят хорошо. Что меня удивило, там едят мясо (баранину, говядину), хотя мы привыкли, что буддисты вроде как против этого. Но они увязывают это с климатическими сложностями – дескать, потому и послабление. Из еды – крупы, много сладкого – варенья, джемы, печенье, пряники. И такая деталь: поскольку в основной массе насельники родом из Бурятии и Монголии, то и блюда основном готовятся из их национальной кухни.
— И еще храм…
— Такой, какой обычно показывают в каких-то видео и фильмах о буддизме, только вживую красивее. Места для лам, большой алтарь, много тханок (буддийских икон на ткани).
— А какие работы нужно выполнять?
— Когда там был я, мы перебирали пшеницу. Дело в том, что уже 5 февраля начиналось празднование Нового года по буддийскому календарю, и к этому дню делали особое ритуальное блюдо из пшеничной муки – «балины», жертвенные хлебцы. Ребята начали делать это еще в середине декабря, потом подключился я и вместе мы перебрали три-четыре мешка. И еще день ушел на обжаривание зерна. Потом его перемалывают в муку.
— Что за уроки, о которых ты говорил в начале? Можешь привести пример полезной практики, которую ты вынес из своего пребывания в дацане?
— Есть такая буддийская практика: сто одиннадцать тысяч повторений чего-либо: мантры, простираний, и так далее. С помощью такой практики идет качественный переворот в жизни и сознании практикующего. Проникнувшись этим, я решил для себя сделать столько же повторений одного комплекса упражнений из йоги – таким образом я делал повторения комплекс асан «Сурья Намаскара». Главное условие – делать практику ежедневно. Буддисты обычно делят на 108 повторений – это священное число. Так и считают: дважды по 108, трижды по 108…
— Получается, есть причины туда ехать?
— Если это навеяно жаждой романтики, то, наверное, можно разок съездить и посмотреть на дацан. Там можно остановиться в самом селе, жители сдают места, на пару-тройку сотен рублей вполне можно переночевать и посетить все, что хочешь увидеть. Агинское – большое и процветающее село. Мирян, естественно, везде не допустят, но поговорить с ламами вполне можно: так многие поступают.
Однако если у человека есть необходимость откинуть все, что есть сейчас, и начать жизнь с чистого листа, полностью посвятив себя работе, служению, изучению тибетских текстов – то, наверное, это действительно то самое место, куда ехать надо.
В дацане живут разные люди, с разным прошлым. Например, есть человек, который какое-то время провел в тюрьме и понимал, что больше не может жить прежней жизнью. В дацане он уже два года и абсолютно счастлив тому, как все для него изменилось. Он там нашел себя.
А вообще, пожалуй, самый главный урок, который я усвоил там, звучит так: «Сила в простоте». Я ехал туда, в глубине души мечтая о каких-то прозрениях, суперуроках, а увидел совсем другие вещи. Простой быт, прежде всего.
Так сошлось, что словами это выразил лама, наставник, который нами занимался: не обязательно ехать в Тибет или Индию ради опыта. Все нам уже дано в настоящем, просто нужно иметь терпение и настойчивость с этим работать. Проще говоря, то, что человек имеет в данное время в данном месте, то ему по карме и положено. Видимо, для того я туда и ездил, чтобы это понять.
Беседовал Юрий Хващевский
