Три листа на корейской чашке
Мой интерес к чайным традициям Кореи начался с небольшой чашечки в корейском стиле, купленной у крымского мастера-керамиста. Хотя бы будет чашка, — думал я, делая заказ. Сколько я помню свои чайные поиски, почти невозможно было купить корейский чай — вместо него корейцы предлагают разнообразные травяные сборы. Когда же эта чашечка очутилась, наконец, в руках моих, я понял, что очень хочу узнать подробнее о чайном действе в Корее.
Я начал читать, и картина, которая передо мной открывалась, оптимизмом меня не наполнила. Оказалось, что Корея на самом деле в вопросе чайной культуры стоит чуть в стороне. Несмотря на длительную историю чайной культуры, на влияние императорских традиций Китая на дома высшей знати, на общее взаимопроникновение обычаев по всему Дальнему Востоку, она, так кажется, не поставила чай в центр повседневного обихода. Но почему?
Похожая ситуация у меня уже была с вьетнамским чаем. Ранее я писал немного о вьетнамских традициях чаепития в заметке «От сосны до лотоса». Об этой стране мне тоже много говорили: дескать, никаких традиций чая там нет, просто заваривают и пьют, как везде. Но я нашел вьетнамский ритуальный способ заваривания. Найти корейский оказалось еще проще (немножко об этом — в статье «Молодильный чай из… перловки»). А вот разобраться в том, что именно думают и говорят о чае корейцы — сложнее. Как выяснилось в процессе поисков, на то есть своя – драматическая! – причина…
Итак, вот что мне удалось узнать. История чая как напитка в Корее впитала в себя сразу несколько больших традиций. В первую очередь, даосских – чай был частью ритуалов подношений духам предков и божествам. Известно и то, что употреблялся он как лекарственное снадобье. Со временем – особенно после становления буддизма в Китае и распространения китайской миссии в Корее – сложился и собственный буддийский ритуал. Случилось это во времена китайской династии Тан – в то время, когда в Корею проникла еще одна китайская традиция: чай начали подавать знати на королевских приемах, обычай этот включен в пять главных ритуалов королевского двора. С этого времени спрос на чай начал расти, и это стало причиной почти полного конца чайного дела в Корее.
Дело же в следующем. В отличие от Китая, Японии и других чаепроизводящих стран, климат в Корее не очень подходит чайным кустам. Чайные деревья в Корее растут высоко в горах, и когда в других странах уже собирают урожай листа, на хребтах еще лежит снег. Прибавьте к этому диких хищников, оголодавших за зиму и готовых съесть первого встречного крестьянина – и вы поймете, почему производство чая здесь с самого начала не было делом простым. Даже древнее корейское название чая – «sulloc» — так и записывалось китайскими иероглифами: «зеленый снег».
Но и это не все. Беда и в том, что районы наибольшего произрастания чая одновременно были и местами посадки хлебных злаков. Когда одни шли собирать листья, другие шли сажать хлеб, мешая друг другу. А поскольку чай был в приоритете, фермеры платили королю непомерный «чайный налог». Вот и выходит: собрать урожай листа еще нужно успеть, пока лист не померз, под ногами в это время мешаются пахари, а ты даже в неурожайный год обязан заплатить налог в казну. Воистину, тридцать три несчастья… Понятно, что закончилось это бунтом: под конец династии Корё крестьяне, недовольные поборами, спилили все чайные деревья в своих владениях. А того, что осталось, едва хватало на потребности немногочисленных высокопоставленных покупщиков. Насколько мал был круг избранных, могут свидетельствовать слова короля Сунчжу японским интервентам, захватившим Корею в шестнадцатом веке: «В нашей стране нет такого обычая — пить чай»…
Но вот передо мной моя чашка. Она совсем маленькая, и тем не менее – чайная. И символизирует она дух этой страны, сохранившей, пусть и в наполовину утраченной форме, свои чайные традиции. А еще на ней: острые листики на водянисто-зеленом фоне. Они напоминают о нынешнем корейском названии чая — «chaksol» («птичьи язычки»), потому что традиционный листовой чай делается здесь по той же технологии, что и китайский лунцзин. А еще – «chugno» («бамбуковая роса»), потому что в горах чайные деревья растут под сенью бамбука, который орошает нежные кусты утренней росой.
Сегодняшняя форма корейской чайной церемонии называется очень просто: «darye» – «повседневный чай». Она возникла на стыке китайской и японской традиций, вобрав в себя элементы интерьера, керамики, ритуала подношения чая.
Сама церемония имеет три вида. Прежде всего, это так называемый «простой обычай», пример которого вы найдете в этом ролике:
Это обычное повседневное заваривание, подобное китайскому, в котором используется листовой чай. Восстановил эту форму в 1953 году человек по имени Чой Бом-суль, известный ныне как Достопочтенный Хе Дан, который посвятил этому 60 лет жизни. После войны он объехал все монастыри, тщательно изучил и записал все сохранившиеся традиции, а затем издал книгу, в которой сохранил их для потомков. Он же многое сделал для восстановления утраченных чайных плантаций. А еще он основал Институт Продвижения Чайного Пути и разработал методы медитативных чайных практик. Поскольку это самый простой ритуал, им сегодня пользуются корейские буддийские монастыри. Можно сказать – традиция вернулась туда, откуда была взята.
Вторая форма церемонии называется «Malcha» — это наследие японской культуры, взбивание порошкового зеленого чая. Наконец, третья форма, увидеть которую сегодня практически невозможно, — это «GungJung Darye», королевская церемония. На приложенном ниже фото из газеты – редкий снимок этого ритуала. Впрочем, иногда его можно увидеть в исторических дорамах.
И все же в нынешней Корее чай – не самый популярный напиток. Здесь намного охотнее пьют различные травы, отвары и настои из зерен. О том, какие именно и ради какой цели – тема для будущего исследования!
Юрий Хващевский
